Дуэль - Наши годы - Музыка - Про полных мужчин - Поэты наших дней - Ох, уж эти классики -
- Маша, мамина дочка - Табуреточка - Апокалипсис - Венецианский мостик
- Маша, мамина дочка - Табуреточка - Апокалипсис - Венецианский мостик
1. Дуэль
Еду в метро. Летний будний день, открытая Филёвская линия. Людей в вагоне мало, но мне ехать недалеко, две – три остановки, и поэтому я стою у дверей и смотрю на проплывающие за окном сотни раз виденные пейзажи. Вижу сидящую молодую женщину с ребенком, парнишке лет шесть, он стоит коленями на диванчике, смотрит в окно и задает десяток вопросов в минуту. Типичная «почемучка». Женщине лет 35, простая одежда – старые джинсы, на ногах чуть ли не кеды. Может быть, везет ребенка из поликлиники, где отсидела в очереди к трем врачам. Смотрит в пространство перед собой, спокойно придумывает ответы на самые немыслимые вопросы. На остановке входит в вагон женщина того же возраста, но совсем другого типа. Красивая, ухоженная, хорошо одетая, на высоких каблуках, с красивой прической – в общем дама того типа, на которых оборачиваются на улице. Но, явно - одинокая, не замужняя. По иронии судьбы она садится как раз напротив молодой мамы. И взгляды их встретились.
И вот я наблюдаю, как две молодые женщины, мгновенно разглядев и оценив все с первого взгляда, сидят и смотрят друг на друга. Да, мысленно говорит первая, я замужем, у меня семья и тысяча забот, а ты живешь только для себя, и я тебе немного завидую. Да, отвечает вторая, я все еще молодая и красивая, я свободная, я занимаюсь только собой. Я тоже тебе завидую, но поменяться с тобой местами я бы не хотела. Но в глубине себя она чувствует, что мысленно говорит неправду – нет, хотела бы, да никто не приглашает. Да нет, уже думает молодая мама, не завидую я тебе, и не хотелось бы мне меняться с тобой местами. Перестрелка взглядами продолжается, но мне уже пора выходить и я так никогда и не узнаю, чем кончилась дуэль.
2. Наши годы
Еду в метро. Кольцевая линия, народу много, в вагоне душно и тесно. Я стою у дверей, в уголке, здесь свободнее и меньше толкотни. Вдруг где-то в середине вагона освободилось место, и женщина с ребенком хотела посадить сына, на вид лет десяти. А другая женщина энергично отодвинула их от диванчика и села сама, громко заявив «ничего, мальчишка и постоять может, а мне самой уже сорок лет!». И я посмотрел на эту женщину. Да, она уже не молодая, ей уже сорок лет, и может быть из них лет двадцать или все двадцать пять она простояла за токарным станком на заводе. Да, ей уже сорок лет, это правда, и она вправе сесть после работы на диванчик в метро и заслуженно ехать с работы домой. А мальчишка действительно может и постоять, не маленький. И еще вот что я тогда подумал. Женщине этой уже сорок лет, она немолодая – а мне всего шестьдесят, я молодой и энергичный, уступаю старым людям место в метро и абсолютно не чувствую себя пожилым. Какая все-таки сложная категория – возраст человека!
3. Музыка
Еду в метро. Еду после последнего в этом сезоне концерта в зале Чайковского. Уже лето, тепло, и в прошлом осталась очередь в гардероб по окончанию концерта. Слушатели неторопливо спускаются из зала в вестибюль на первом этаже, выходят на Садовую, и идут к метро. А поскольку зал весьма вместительный, где-то полторы тысячи человек, то поток людей от концертного зала к метро получается весьма основательный. И на перроне я тоже замечаю тех самых людей, которых видел на концерте. По иронии судьбы большая часть из них собирается ехать в ту же сторону, что и я. Подходит поезд, захожу в вагон и получается, что я продолжаю находиться среди слушателей. На часах приблизительно половина десятого. А это очень необычное время для московского метрополитена. Активный поток людей, возвращающихся домой с работы, уже весь иссяк, даже самые «трудоголики» и мечтающие все-все заработать к этому времени разъехались. Позднее, часам к одиннадцати, в вагонах снова будет оживленнее – это начнут возвращаться из гостей, клубов, ресторанов, кинотеатров и так далее, то есть после вечерней московской жизни. И вот тогда то вновь подземка разделится - на счастливых, и на тех, кто возвращается, потерпев в ночи свое крушенье, крушенье…. А в половине десятого в метро затишье, межсезонье.
И я как бы продолжаю находиться в концертном зале, и во мне продолжает звучать только что услышанная музыка, основная мелодия фортепианного концерта, который прозвучал на прощанье, в самом конце музыкального вечера, и мне кажется, что и у всех моих соседей по вагону она тоже звучит. А может быть так оно и есть на самом деле?….
4. Про полных мужчин
Вагон метро начала 90-х годов, все стены оклеены рекламой. Объявления обо всем и не о чем. Стою, держась одной рукой за поручень над головой, и весь ассортимент рекламных бумажек у меня как раз перед лицом. Одно вдруг меня заинтриговало, читаю: «Требуются мужчины обязательно с полным…» и дальше мелкий текст.
Начинаю доставать очки и думаю - ну, наконец-то, и про полных мужчин вспомнили, а то всюду ищут худеньких и стройных женщин. Надел очки и смог дочитать весь текст до конца – «…с полным средним образованием»…..
Воистину - велик и могуч язык наш русский!
5. Поэты наших дней
Еду в метро, возвращаюсь домой после вечера в литературном клубе. Выступающих было много, поэтов человек десять и прозаиков человек пять. Слушал я внимательно, но воспринимать поэзию на слух оказалось непросто. Читая книгу, мы возвращаемся к заинтересовавшим нас строкам, зрительно ощущаем длину строки, чувствуем и видим рифму стиха. А читать стихи в аудитории – это надо уметь и, наверное, этому все-таки надо учиться…. До сих пор помню услышанную по радио поэму «Медный всадник» в исполнении Василия Ланового: он читал, и залитый водой осенний Петербург вставал перед глазами воочию.
А в клубе очередной поэт выходил вперед и скороговоркой бормотал нечто, поспешно и суетливо, как будто он опаздывал на поезд, а следующего уже не будет никогда! После трех или четырех стихотворений в таком исполнении – все последующие его творения уже сливались в общий гул. Слушатели смотрели в одну точку, некоторые втихомолку решали кроссворды, дожидаясь своей очереди выступления. И затем провожали очередное поэта небольшой дозой аплодисментов, ну – точно благодарили за то, что наконец-то он закончил.
У прозаиков дела были лучше, они читали свои рассказы, и слушатели хотя бы следили за ходом повествования. Здесь все было понятнее.
А поэтом быть сегодня – ну просто трагедия, вот ведь какие времена сейчас настали!
В незабываемые шестидесятые годы трех наших поэтов приходили слушать в зал Политехнического музея пятьсот человек. Да, именно такая арифметика - трех поэтов слушали пятьсот человек. Недаром один из них взывал и взвывал со сцены: «в - политехнический, в политехнический……!». Канули в лету те времена! Сегодня все пишут стихи и пятьсот поэтов ( или пятьсот тысяч поэтов, судя по сайтам поэзии ) - читают их на вот таких вечерах, на котором и я был сегодня. А слушателей трое, - плюс те поэты, которые ждут своей очереди. Вот такая незадача!
Звучит объявление - следующая станция Киевская…..
6. Ох, уж эти классики
Еду в метро, и опять после очередного литературного вечера. Среди выступающих кто-то упомянул Классика. А напротив меня на скамейке как раз сидит счастливая молодая семья – веселый парень, его юная жена и их дочка. Смеются, шутят, улыбаются. Дочка просто счастлива, она как взрослая гуляет допоздна и уж сегодня в положенное время ее ну никак уложить спать не удастся! И вот я о чем подумал.
Когда-то очень давно наш великий Классик, начиная свой очередной роман, написал ставшую знаменитой фразу, что все счастливые семьи похожи друг на друга, а вот несчастливые – разнообразны и радужно многоцветны в своих несчастьях. Автору было тогда пятьдесят лет. Думаю, что сегодня, когда я по возрасту перешел этот рубеж, и как бы стал старше Классика, - я уже имею право возразить.
Ведь в реальной, а не книжной, жизни - все наоборот! Миллионы людей живут счастливой человеческой жизнью, радостной и разнообразной. Именно счастливые люди счастливы каждый по-своему! А вот несчастные семьи очень однообразны и набор их несчастий скуден и примитивен: лень, душевная пустота и пьянство. И все! Конец романа. А мне сегодня хочется почитать что-нибудь именно светлое и радостное, о нормальных людях и о нормальных человеческих отношениях, а не про выдуманные тошнотворные кошмарики.
Так что, ошибка получилась, господин Классик – как раз все счастливые семьи счастливы по-своему. И молодые люди, смеющиеся на соседней скамейке, красивый тому пример. Ну а несчастливые - так похожи друг на друга, что их можно только пожалеть.
Следующая станция ….. .
7. Маша, мамина дочка
Поезд уже начал движение, как вдруг севшая слева от меня женщина окликнула только что вошедшую пассажирку – ой, Маша, здравствуй! Маша, женщина средних лет, остановилась, радостно заулыбалась, тоже поздоровалась. Ты до «Молодежной»? – Ну, конечно, ответила Маша. И села рядом с подругой, чуть повернувшись к ней. И соответственно, как бы повернулась и в мою сторону. И их разговор я поневоле слышал как бы наполовину: часть слов моей соседки улетали в сторону Маши, но зато все Машины слова я слышал прекрасно, тем более, что разговаривали они эмоционально. Работаешь? – Нет, ответила Маша, вот недавно вышла на пенсию, и как теперь жить, и не знаю. И слово за слово, она начала рассказывать. Всю жизнь Маша прожила вдвоем с мамой. Отец покинул их, когда Маша была совсем маленькой. Мама ее растила, мама ее учила, мама ее воспитывала. Мама контролировала все шаги своей дочери, даже когда Маша стала взрослой девушкой. Все Машины друзья и приятели по школьной жизни маме категорически не нравились. Этот не такой, а тот вообще никуда не годится. Маша окончила институт, но и институтские юноши маме были не по душе. И под неусыпным маминым давлением каждый молодой человек был отвергнут.
Вот так и жила Маша со своей ненаглядной мамой. С годами у мамы стали проявляться явно диктаторские замашки, и она стала требовать к себе особого внимания. Особенно ей понравилось изображать из себя очень больного человека. И если Машу, допустим, приглашали в гости – то мама всеми правдами и неправдами выпытывала у Маши номер телефона той квартиры. И только гости садились за стол, как начинались бесконечные телефонные мамины звонки. То ей становилось плохо с сердцем, то что-то еще. И эта трагикомедия повторялась регулярно. Постепенно, рассказывала Маша, меня перестали приглашать в гости даже самые понимающие приятели и подруги. Мама умудрялась испортить настроение всем.
Вагон катился дальше, пассажиры входили и выходили, а две старинные подруги вели свою беседу. Наверное, когда-то давно они очень хорошо знали друг друга, но потом многие годы не встречались. Ну, ты же знала мою маму, знала, какая она! Несколько раз в году она обязательно ложилась в больницу, уж два раза – так непременно. Я обязана была каждый день к ней приезжать. Причем больничная еда ею категорически отвергалась. И вот я после работы везла в больницу термосы с едой, сидела или гуляла с ней, а потом приезжала абсолютно вымотанная и начинала готовить еду на следующий день, для следующего посещения больницы. Надо понимать, что за тот месяц, что мама «отдыхала» в больнице, Маша успевала состариться на год!
Замуж Маша не вышла, детей не завела. Всю жизнь она оставалось маминой дочкой. В тридцать лет, в сорок, в пятьдесят. И вот то, чего так боялась Маша, наконец-то случилось. Мамы не стало. И получив полную свободу, такое непривычное для себя состояние – Маша растерялась. Она десятилетиями «обихаживала» свою мамочку, и вдруг объект номер один растворился в пространстве и времени. А тут еще подошел пенсионный возраст и Машу «ушли» с работы. Надо заметить, что в те годы, о которых я рассказываю, пенсионеров увольняли «день в день». Спасибо, Вы были очень хорошим сотрудником, и прощайте. И я не знаю, как мне теперь жить, рассказывала Маша своей давней знакомой. У всех бывших подруг уже внуки есть, а я все маминой дочкой остаюсь.
На одной из остановок в вагон вошло много народу, стало шумно, и мне стало все труднее улавливать разговор двух женщин. В их сторону голову я не поворачивал, и старался ничем не спугнуть их беседу. К сожалению, я видел Машу только в самом начале, когда ее окликнула подруга, и потом не посмотрел на них ни разу. Хотя я очень живо представлял себе Машу, женщину с такой нелегкой судьбой.
И сейчас, по прошествии многих лет, я вспомнил эту случайно услышанную беседу и подумал. Вот ведь умная, добрая, готовая на любую жертву женщина и оказалась в такой нелепой жизненной ситуации. А сколько таких, не нашедших в себе смелости сделать решительный шаг в выборе своего пути, своего – а не того, который подсказывает кто-то? Кто подсчитает! ……
Маша, где ты сейчас? Как сложилась твоя судьба, улыбнулось ли тебе счастье? Может быть - встретился тебе такой же неустроенный человек, умный и добрый. И вы пьете сейчас чай на тихой семейной кухне, в тихой пятиэтажке, а за окном стучит дождь, а вы счастливы…..
8. Табуреточка
Давно это было, лет двадцать назад. Понадобилась нам в прихожую невысокая скамейка, чтобы можно было обуваться сидя, с удобствами. Что-то такое и стояло до этого, но очень старое и некрасивое. И вспомнив такое новое и модное слово – банкетка, я решил поехать в новый мебельный магазин, недалеко от дома. И в воскресный день отправился, благо ехать было две остановки на метро. Огромный мебельный магазин (тогда еще были именно магазины), оказался наполнен до отказа всевозможной мебелью, на все вкусы и на все кошельки. Но вот только нужной мне банкетки – не оказалось! Ходил я, бродил, спрашивал у продавцов, нет и все тут. И вдруг на глаза мне попалась табуретка, обычная простая табуретка, аккуратно сделанная и из хорошей древесины. Посмотрел, подержал в руках и понял, что путем несложных изменений я смогу сделать из нее прекрасную скамейку, лучше любой банкетки. Купил табуреточку и, на ходу придумывая ее реконструкцию, поехал домой.
Вагон метро в воскресный день был полупустой, я сел и поставил перед собой свою покупку. Сижу – любуюсь! Вдруг замечаю, что любуюсь я не один. Несколько женщин в вагоне тоже посматривают на табуреточку завистливыми глазами – мол, и мне бы такая пригодилась в доме. Но это еще не все. Осмотрев табуретку, каждая из них начинала заинтересовано посматривать и на меня. Что и мужчина такой в доме пригодился бы - тоже! Вот ведь хозяйственный какой, с утра пораньше съездил в мебельный, везет домой табуреточку……
Дома рассказал в подробностях о поездке в метро, все очень веселились. А у табуретки я укоротил ножки, покрыл морилкой древесину, сделал мягкую подушечку сверху, да еще и небольшой ящичек внутри для щеток и обувных кремов. Стоит и сейчас в прихожей……
9. Апокалипсис
Это всего-навсего название фильма, реклама которого одно время висела на каждом шагу, и лезла в глаза. И я бы никогда и не вспомнил об этом, если бы не один эпизод, который я тоже увидел в метро, или - если быть более точным – увидел из окна вагона метро. А было все вот так.
Еду в метро вечером, возвращаюсь с работы домой. А в нашем метрополитене есть одно уникальной место, это первый метро-мост, рядом со Смоленской набережной. В отличие от более поздних подобных мостов, этот расположен в центре, и виды с него во все стороны открываются и неожиданные и очень красивые. На юг посмотришь – видна даже высотка МГУ на Воробьевых горах, на север – весь Краснопресненский район как на ладони. В вечернее время в вагоне случается даже такая картина на окнах, как наложение на стекла еще и зеркального отражения. В общем – интересное место. И поезда идут по мосту замедленно, точно стараются показать пассажирам все окружающие виды. А в этот раз, о котором я хочу рассказать, увидел я очень яркую и фантасмагорическую картину. Стою я около двери, поезд от стации Смоленская въезжает на мост, и едет очень медленно. И вот что я увидел за окном:
Черная-пречерная осенняя ночь! Вдали «Белый дом», который совсем недавно защищали живой цепью, чуть позже бомбили из танковых пушек – теперь он, отремонтированный, сверкал как огромный кусок рафинада, подсвеченный тысячами лампочек. Правее верхушка СЭВа, видная над огромным жилым домом, выходящим своим углом на Новый Арбат. Еще правее сверкает витражами новое здание Английского посольства. Но это общая география.
Вид с метро-моста. Снимок сделан недавно, и реклама уже другая
А главное в открывшейся картине было скопление машин на всем видимом пространстве. Машины стояли и на всей набережной, Новоарбатский мост был тоже забит машинами. Заполнены были и все съезды с моста на набережную. И вся эта армада, левая полоса с белыми огнями, правая с красными – стояла в бесконечном транспортном коллапсе. При съезде на набережную, уже на самом перекрестке, белые и красные огни перемешались, и сдвинуться эта масса уже по логике вещей была просто не в состоянии. И как раз у Английского посольства, на самом первом плане красовалась огромная и ярко освещенная реклама. Это был щит длиной метров двадцать, на опорах. И на щите, кажется, на черном фоне огромными красными буквами сияло в ночи слово «АПОКАЛИПСИС».
Да, подумалось мне в те одну или две минуты, пока поезд медленно двигался по мосту в сторону Киевской, - вид и действительно нереальный. Ночь, улица, транспортный коллапс, и «Белый дом» - как напоминание о безумных событиях недавнего прошлого. Ну - действительно полный апокалипсис!
10. Венецианский мостик
Договорился с женой встретиться на станции «Калининская», на лавочке у первого вагона. Подошел, сел и жду. Прошло несколько минут, и я замечаю, что рядом на лавочке сидит совсем еще юная девушка и тоже полна ожиданием. Но когда я подходил к лавочке, она уже сидела, значит – ждет давно. Время идет, сидим, ждем. Вижу, что моя соседка достала платок и промокает глаза, очевидно – ее ожидание слишком уж затянулось. А «Калининская» устроена весьма необычно для центральных станций – там рядом две линии и две платформы для пассажиров. И в те годы поезда приезжали по очереди, то на одну, то на другую линию. Один поезд приедет, потом другой и было иногда и непонятно, какой уедет первым.
Станция метро Калининская, вдалеке виден «Венецианский мостик»
Здесь необходимо рассказать про мостик, он несколько горбатый и можно даже сравнить его с каким-нибудь венецианским мостом над каналом. Мостик соединяет платформы, и постоянные пассажиры обычно высчитывали, какой поезд отправится первым, а особенно активные даже перебегали на другую платформу по мостику, успевая вскочить в вагон. А я уже весь захвачен главой этого романа, и вижу, как они бегут, ….вот исчезли на лестницах, ….вот уже на мостике…. И – встретились, обнимаются….. Как хорошо!…. И я посодействовал – помог им найти друг друга.
Тема «В метро» наверное – будет продолжена….
Москва - август 2013 г.